54. Александр Самохвалов, оператор сервис-систем, инженер-консультант директората, Homo, крейсер Ушедших «Волга».
Осталось всего несколько шагов, всего несколько выверенных
движений, и последние мазки капитанской защиты соскоблились бы с ядра
субмодуля, как старая краска с жилого купола.
Но Самохвалов не успел. Мир без всякого предупреждения из
бесконечного стал крошечным, восприятие сузилось до жалкого набора
человеческих чувств. Он вывалился из системы.
Даже мгновенной боли Самохвалов не успел почувствовать, настолько
быстро рецепторы корабля отторгли его тело. Створки раскрылись сами
собой и тусклый дежурный свет заполнил нишу вахтенного шкафа.
– Что за шуточки? – пробурчал Самохвалов с неудовольствием и
недоумением. – Кто там влез куда не надо?
За полминуты до перехвата следящей системы все вдруг намертво
встало, как грузовик перед светофором. Самохвалов, понятно,
занервничал.
Найти и убить капитана, это нужно было сделать максимально быстро.
Тогда активизировался бы черный шар – крупная автономная система,
назначение которой Самохвалов определил как «мозг на случай отсутствия
экипажа». Именно по деятельности черного шара Самохвалов надеялся
отследить новый выбор корабля. Вероятно, орудием выбора был бы
какой–нибудь тактильный односторонний сенсор, вроде пресловутого
пульта, что откопал Савельев на своей заимке. Первое же касание, и
индексы доступа людей из прежнего экипажа распределятся совсем иначе,
чем теперь.
Самохвалов вовсе не собирался отдавать капитанство влиятельному,
но туповатому шефу директората. С какой стати? Неужели тот, кто сумел
самостоятельно, на интуиции и догадках, постичь законы корабельной
защиты, недостоин стать первым? И бандитам Самохвалов ничего не
собирался отдавать. Подключиться с капитанским допуском, прихлопнуть
не в меру честолюбивую верхушку директората, передавить одного за
другим своенравных, и потому опасных бандитов–главарей... И строить
новый экипаж. Лепить, по своему разумению и желанию. Превратить
бесформенный ком пластилина в послушного голема. У Самохвалова хватало
доверенных людей, которые даже не догадывались, что их прочат в
старшие офицеры «Волги». В основном, это асы технического отдела.
Подопечные Самохвалова. Консультанты и прогнозисты, компьютерщики и
системотехники.
Стоило ли говорить, что если Гордяев пронюхает о мыслях
Самохвалова, все рухнет в одночасье? К счастью, правая рука шефа
директората был слишком умен и слишком искушен в кабинетных интригах.
Что знают двое – знает свинья, а свиней вокруг всегда отыщется
предостаточно. Поэтому разумнее молчать. Молчать до самого последнего
момента. До решающей секунды. Самохвалов не посвятил в подробности
своего плана ни одну живую душу. Даже на вахты он старался ходить
пореже, да и то сугубо в лучевом режиме, общаясь только с
информатеками корабля, но не с подключенными операторами.
Так надежнее.
Было непривычно холодно, Самохвалов шлепнул себя по голым бокам и
с изумлением обнаружил, что они покрыты слоем жирной полужидкой дряни.
Да и все тело покрыто ею же. На секунду он даже о страхах своих
позабыл. Метнулся к одежде, схватил белую тенниску и стал ожесточенно
стирать с себя этот мерзкий холодец.
Реальность напомнила о себе голосом ругающегося Гордяева.
– Мыслитель! – ревел шеф. – В чем дело? Почему нас выбросило?
– Еще не знаю, шеф, – сказал Самохвалов и обернулся к пульту.
Растерянный Касянчук стоял у кресла и с надеждой глядел на начальство.
«Надо одеться, пожалуй, – подумал Самохвалов. – Что–то тут
нехорошее стряслось. Непредвиденное.»
Гордяев одну за другой швырял на пол влажные салфетки.
Биоскафандры сегодня никого не отпустили чистым.
– Что тут? – спросил Самохвалов чуть погодя. Комбинезон он
застегивал на ходу.
Касянчук обернулся, пошарил взглядом по непривычно темному и
оттого неживому пульту, и пожал плечами.
– Пульт погас. Весь. Только, вот, отложенная готовность
обозначена, и все. И экраны в мизер свалились. Все разом.
– Давно это?
– Минуты три. Как раз когда шкафы открылись все и сдохло.
«Но экраны все–таки работают... В пассиве», – отметил Самохвалов
машинально.
Гордяев тоже успел облачиться в комбинезон. Хотя обычно ходил в
черной паре, изготовленной сервисниками при посредстве личного
гордяевского портного, старого седенького еврея Исаака Розенблюма.
Вероятно, на вахту шефу показалось более уместным нарядиться как все.
– Это ты намудрил, мыслитель? – уже спокойнее произнес Гордяев.
– Нет.
– Может, все из–за стрельбы?
Самохвалов пожал плечами.
В тот же миг раздался отчетливый стук. От входного шлюза.
Самохвалов и Касянчук вопросительно переглянулись. Зато стюарт не
растерялся. Прекратил подбирать с пола грязные салфетки, подошел к
шлюзу открыл его вручную, с вмонтированного рядом с притолокой пульта.
Ворвался встрепанный малый из охраны.
– Шеф! Канониры прорвались в боевую рубку! И заперлись!
– Как прорвались? – опешил Гордяев и стал медленно багроветь. –
Что значит – прорвались? А вы там какого дьявола торчите?
– Они перли как сумасшедшие, шеф. Прямо на стволы, – попытался
оправдаться охранник.
– Ну и что? – заорал Гордяев еще громче. – Где Барс?
– Барс убит, шеф.
– А Запольских?
– Запольских тоже убит, шеф. Я же говорю, они шли, как
сумасшедшие. Они положили двадцать семь человек.
– Сколько их осталось?
– Шестеро.
Гордяев быстро взглянул на Самохвалова.
– Это, – он указал на мертвые шкафы с биоскафандрами, – их работа?
Самохвалов медленно покачал головой.
– Нет. Не думаю.
Если бы канониры снова принялись усмирять бунт, вряд ли бы они
начали гасить корабельные автономки. С вахт – да, неугодных повыгоняли
бы сразу же, но шкафы остались бы в действующем режиме, да и пульт в
рубке продолжал бы работать. Тем более, что это навигаторская рубка,
здесь самые мощные компьютерные сборки.
Да и под силу ли отключить навигаторскую канонирам? На такое
способен только капитан.
– Эй! – вмешался вдруг Касянчук. – Взгляните!
Все невольно обернулись к головной части сферического экрана.
Невдалеке от «Волги» величаво проплывала в черноте космоса
маленькая светящаяся монета, в которой без труда узнавался такой же
блин, какие еще совсем недавно висели над Новосаратовом и волжским
космодромом. Инопланетный крейсер.
– Чужие! – в унисон произнесло сразу несколько голосов.
– Мыслитель! – заявил Гордяев не терпящим возражений голосом. – Я
хочу знать, что происходит!
– Разберемся, – как можно спокойнее заверил Самохвалов, но тут в
дверь снова забарабанили и стюарт вторично отвлекся от подбирания
салфеток.
На этот раз пожаловал Шадрин со своими торпедами.
– А, – сказал он, злорадно глядя на Гордяева и Самохвалова. – Вас
тоже выплюнуло?
В следующую секунду Шадрин узрел на экране корабль чужих. Даже не
один – целую вереницу. И глаза его сразу округлились.
– Во что ты меня втянул, Горец? – спросил Шадрин не без угрозы.
Торпеды моментально достали бласты, но Шадрин предостерегающе поднял
руку.
Но Гордяева, при всех его недостатках, нельзя было обвинить в
трусости. Он не испугался.
– Куда? Да я еще и сам не знаю – куда. Вот этот умник, может быть
скажет. Когда–нибудь.
Шеф указал на Самохвалова.
– Скажешь, умник? – справился Шадрин, поворачиваясь всем корпусом.
Самохвалов ответить не успел, потому что в навигаторскую рубку
ввалилось целая толпа. Чуть ли не весь остальной директорат,
крепкошеие ребята из охраны, многие из которых были ранены, технари из
отдела Самохвалова, просто незнакомые люди в форменных комбинезонах –
казалось, у головных рубок собралась половина «Волги».
– Корабль умер, – сказал вице–шеф директората, Антон Черкаленко. –
Ты знаешь об этом, Михаил Константинович?
– Знаю, Антон Маркелыч. Знаю.
Гордяев снова стал выглядеть как шеф – солидно и непоколебимо.
– Здесь есть какой–нибудь зал? Со столом и креслами? Под
совещание?
Конечно же, шеф глядел на Самохвалова. Словно тот обязан был знать
все и обо всем. Впрочем, Самохвалов знал.
– Есть. В капитанской каюте. Но туда нет доступа.
– Ломайте, – распорядился Гордяев и вдруг родил умную мысль.
Такую, которая поразила даже Самохвалова. – Раз корабль умер, значит
защита тоже почила.
Через минуту из внешнего холла донеслась беспорядочная стрельба и
мерные глухие удары.
Только теперь Черкаленко и остальные директора разглядели армаду
чужих. И Самохвалов подумал: он впервые с тех пор, как поступил на
службу в директорат, не подозревает – что же произойдет в ближайшие
часы?
