13. Шат Уу, канонир шагающего танка, Shat-Tzoor, опорный рейдер крыла.
Шат УУ полулежал в гамаке, когда в жилой модуль ворвался Шат Уаф.
– Слыхал? – прогудел Уаф с порога. – Мы в десант идем!
Пение его прервалось пением общего сбора. Шат УУ выбрался из
гамака и скрипнул экзоскелетом.
– Ну, наконец–то! Надоело мне это болтание за барьером... Давно не
было настоящей работы.
Он любил десанты на обитаемые планеты. Громады субкораблей в
бреющем полете, мягкие объятия гравилифтов, ободряющий хруст под
днищем танков. И – возможность пострелять. Вволю. Да не по мишеням, а
по живым инопланетянам.
Втайне Шат УУ часто представлял, что целится в заносчивых хозяев –
птиц–азанни. Которые опять не захотели признать в шат–тсурах равных.
Ничего. Шат–тсуры подождут. Наберутся знаний и опыта...
А потом галактика увидит, кто хозяин, а кто раб. Ведь азанни,
сказать по правде – никудышные солдаты без своей могучей техники.
Шат УУ вместе с приятелем Шат Уафом, полностью экипированные,
заняли места в своем танке, а танки, все четыре, размещались в
десантном отсеке разведдиска. Унтер пел–орал что–то ободрительное, и
десантники–танкисты хором пели–орали в ответ.
В реве разгонных двигателей и воплях солдат Шат УУ пропустил
момент старта. Когда унтер перестал петь–орать, разведдиск уже
стремительно падал в атмосферу. Шат УУ привычно проверил личный лазер,
и блаженно прикрыл глаза.
Перед высадкой всегда полезно подремать.
Но подремать десантнику не дали. Сначала унтера вызвали в
пилотскую кабину, вроде бы к связи. Шат УУ лишь недоуменно поскрипел
грудными пластинами, вслушиваясь. Странно, конечно, что не потрудились
протолкнуть связь–луч прямо в отсек, где обычно находился унтер.
Секреты, тайны... Даже противно.
А потом унтер появился на канале звена и зло приказал сдать всем
личное оружие и разрядить излучатели танков.
Не веря себе, Шат УУ отдал верный лазер вместе с запасной
батареей, а взамен получил громоздкий пехотный биопарализатор. Штуку,
в принципе, мощную и надежную... Но она не умерщвляла врага, а всего
лишь оглушала. Какая же радость вместо настоящей драки, вместо крови и
предсмертных хрипов врага увидеть и услышать всего–навсего сдавленное
мычание да возмущенные взгляды? Принять участие в жалкой пародии на
войну?
Десантники–танкисты зароптали, но унтер живо рявкнул на них. Так,
что борта задрожали. Хочешь–не хочешь... Приказ. Дикарей–аборигенов
приказано брать живыми. Всех, сколько бы их не обнаружилось. Оглушать,
и грузить на корабли. Вповалку. как попало. Но главное условие – когда
десант вернется на орбиту, в лоно материнского крейсера, все пленники
должны оставаться живыми.
И пришлось Шат УУ вместо привычного лазера или наводчика башенного
излучателя ласкать ладонями безобидный парализатор. И в душе
проклинать заносчивых хозяев–азанни, птичек, ростом чуть выше колена
любого шата. Проклинать этих хитрых и умных бестий, которые опять
задумали какую–то пакость, а в самое пекло сами лезть не желают, как
всегда посылают преданных и безотказных шат–тсуров.
Неужели не настанет время показать этим яйцеголовым насколько им
преданны шаты и насколько они безотказны?
Не может такого быть. Настанет такое время. Настанет. Обязательно.
И ради того, чтобы дожить до этого заветного дня, нужно сегодня
выстоять. С парализатором против... Против чего? Чем там воюют
дикари–млекопитающие? Палками?
«Жаль, все–таки, что крови сегодня не будет», – подумал Шат УУ,
задремывая.
Он всегда дремал перед высадкой. Что бы не ждало его там, внизу.
На очередной незнакомой планете.
