Раздел 2.
29.01.08. Сегодня после работы я зашел в библиотеку, просмотрел
материалы по юрскому периоду. Ну, что ж, ничего особенного, пальмы, хвощи,
голосемянные всякие – справлюсь. Антураж будет на высоте. Насекомых
подпущу, по полметра в поперечнике, чтоб над головой проносились – это
впечатляет...
Дома включил проектор и прокрутил еще раз записанный вчера кусок.
Болтовни многовато. Мотивировки кое–где откровенно слабы. Слышу уже, слышу
голоса недовольных критиков: «А что хотел сказать автор своим
произведением? Во имя чего взял он в руки мыслепроектор? Что должна
олицетворять собой фигура Дракона, стремящегося к господству над
цивилизацией?
К чему приплетен здесь разговор о вреде алкоголя, давным–давно, как
известно, никем не употребляемого?" Что можно на это ответить? Перед вами
обычная веселая история про хитрого и наглого пройдоху, который любит
пожить красиво за чужой счет, и про честных людей, которые считают, что
именно они должны ему помешать. Кто победит? Ну, если делать все, как в
жизни, то пришлось бы, пожалуй, ждать, когда Дракона хватит моральный
кризис, ведь живого циника победить очень трудно, его даже уважают за
трезвость взглядов и умение добиваться своей цели. Что же касается честных
людей, то в жизни они нередко удовлетворяются одним сознанием своей
честности, предпочитая не ввязываться в разные сомнительные приключения.
Однако данный фильм – всего лишь сказка.
...Влажный тропический воздух был наполнен жужжанием гигантских
насекомых. Папоротники и кроны пальм смыкались над головами
путешественников. Федор Мелентьевич, Виктор и Сережа пробирались через лес
к пустынному плато, на котором они еще с орбиты засекли корабль Дракона.
За деревьями порой мелькали крупные неясные силуэты, отдаленный рев
заставлял путников напряженно вглядываться в чащу.
День между тем подходил к концу, на лес быстро спускались сумерки.
– Не заблудиться бы, – как можно бодрее произнес Сережа.
– Ничего, – ответил участковый. – Вон она уже, проплешина–то!
Неожиданно огромная тень заслонила багровый закат, послышался далекий
грохот и треск.
– Что это? – спросил Виктор, тщетно пытаясь разглядеть небо сквозь
ветви пальм и хвощей.
– Гроза, наверное, – озабоченно произнес Федор Мелентьевич. –
Торопиться надо!
Раскаты грома снова потрясли окрестности, но странный это был гром,
больше всего напоминал он хриплый хохот.
– Уж не Дракон ли заливается? – забеспокоился Земляника.
– Да нет, куда ему! – ответил Сережа. – Он весьто ростом с
двухэтажный коттедж.
– Мы его смех слышали, – подтвердил Виктор. – Совсем не тот масштаб.
Тень, закрывавшая полнеба, вдруг исчезла, и путешественники,
выбравшись наконец на каменистую поверхность плато, увидели совершенно
чистое закатное небо, на котором уже стали появляться звезды.
– А где же корабль? – спросил Сережа, озираясь.
Действительно, Драконовой «посудины» нигде не было.
– Неужели ушел, черт? – произнес Федор Мелентьевич с досадой. – Все
равно, местность нужно тщательно осмотреть.
Уже совсем стемнело, когда они закончили обход плато. Никаких следов
корабля обнаружить не удалось.
Решено было отложить поиски до утра и располагаться на ночлег. Сложив
недалеко от кромки леса костер, участковый и его спутники поели и уже
собирались лечь спать, как вдруг из чащи послышалось низкое рычание и на
опушке показался огромный ящер. Глядя круглыми немигающими глазами на
костер, он стал приближаться, двигаясь на задних лапах.
– Тиранозаурус Рекс, хищник мезозоя, – произнес Виктор и потянул из
костра горящий сук.
– Спокойно, – сказал лежащий рядом Федор Мелентьевич, – прекратите
самодеятельность! – он приподнялся на локте и грозно крикнул: – Рекс, на
место!
Тиранозавр остановился и стал тревожно принюхиваться. Тогда Земляника
сделал вид, что собирается встать:
– Я кому сказал, на место, ну!
Ящер повернулся хвостом к огню и неуклюже заковылял обратно в лес.
– Вы что, его знаете? – спросил Сережа.
– Нет, – ответил участковый, – но Серпента – это тоже мой участок,
так что он меня, возможно, знает.
Тиранозавр тем временем спокойно пыхтел где–то неподалеку. Неожиданно
он громко взвизгнул и, судя по звукам, доносившимся из леса, бросился
напролом через чащу. И сейчас же земля задрожала от чьих–то неимоверно
грузных шагов, порыв ветра едва не загасил костер и над лесом пронесся
леденящий душу рокот.
Земляника и его спутники ничего не видели в полной темноте безлунной
серпентской ночи, но они все слышали. Несчастный ящер, вопя от ужаса,
продолжал удаляться в глубь леса, а за ним, сотрясая землю и разнося в
щепки огромные деревья, двигалось какое–то неведомое чудовище. Вот оно
настигло свою жертву, и вопль тиранозавра оборвался. Настала долгая
напряженная тишина, стихли даже обычные лесные звуки.
– Неладно на планете, – сказал Федор Мелентьевич, качая головой, –
неспокойно... Однако пора и спать, – добавил он, заметив, что Виктор и
Сергей с тревогой смотрят на него. – Утром разберемся.
Ужасная картина предстала перед глазами Федора Мелентьевича и его
спутников, когда на следующее утро они вошли в лес. На каждом шагу
попадались вывороченные с корнем деревья, сломанные стволы пальм и хвощей.
Обломки кое–где были глубоко вдавлены в почву.
– Что за чудовище! – воскликнул Лавуазье. – Ничего подобного никогда
не существовало на Земле!
– Да и здесь, видать, недавно завелось, – мрачно произнес участковый.
– Не добралось бы только до нашего корабля!
Обеспокоенные путешественники прибавили ходу.
Не обнаружив Дракона на каменистом плато, они спешили теперь к своему
кораблю, оставленному на небольшой поляне в лесу, чтобы выйти на орбиту и
продолжить поиски с помощью локаторов.
Когда до поляны оставалось всего несколько минут ходьбы, они
наткнулись вдруг еще на один след неведомого чудовища. На краю
образовавшейся в чаще прогалины Виктор обнаружил глубокие борозды от его
когтей. Внимательно осмотрев их, он сказал с недоумением:
– Странно! Больше всего это похоже на... – он вдруг выпрямился и,
указывая куда–то поверх деревьев, закричал: – Ну, конечно! Смотрите!
Сережа и Федор Мелентьевич подняли головы и замерли от удивления. Над
лесом показалась гигантская круглая голова с треугольными ушами. Да это же
кошка! Откуда? На далекой планете? В юрском периоде?
Таких размеров? Кошка!
Впрочем, долго удивляться было некогда, огромный зверь быстро
приближался.
– Бегом! – скомандовал Земляника.
Когда впереди открылась знакомая поляна, треск ломаемых деревьев
слышался уже совсем близко.
К счастью, корабль был цел, Сережа, Виктор и Федор Мелентьевич быстро
забрались внутрь и закрыли люк.
– Все по местам! Стартуем немедленно!
Сильный удар вдруг бросил путешественников на пол кабины, видимо,
кошка осторожно потрогала корабль лапой. Он пошатнулся, но устоял.
Земляника первым вскочил на ноги и бросился к пульту. Сработал
антигравитатор, и поверхность планеты стала быстро удаляться, Испуганный
зверь одним прыжком сиганул за ближайший горный хребет.
– Ф–фу–у, – вздохнул участковый. – Загоняли, муркины дети!
– Но откуда же все–таки кошка? – спросил Сережа. Он все еще сидел на
полу.
– Я, кажется, догадался, – сказал Виктор, – все это устроил Дракон.
Кошку он привез с Земли...
– С Земли?! Таких размеров? Это что, новое достижение мастеров
декоративного животноводства?
– Да нет, кошка самая обычная, и дело не в ней, а в корабле Дракона.
Помнишь, он говорил, что у его «посудины» двенадцать степеней свободы? Ну,
так вот. – Виктор принялся расхаживать из угла в угол, как на лекции. –
Обычное незакрепленное материальное тело имеет шесть степеней свободы,
куда входит движение по трем координатам и вращение по трем координатам.
Дракон сознался, что пользуется еще одной координатой – временем. Логично
предположить, что этот прохвост освоил и другие степени свободы, и среди
них – изменение физических размеров. Вчера он, вероятно, обнаружил наш
корабль, когда мы приближались к Серпенте, засек точку посадки, а затем,
увеличив размеры своего корабля и всего, что в нем находилось, раз в
триста, выпустил кошку и спокойно улетел.
– А! Так это все–таки он хохотал, змей! – сказал Федор Мелентьевич и,
вынув из сумки блокнот, стал что–то быстро в нем писать...
01.02.08. Слава Богу, с юрским периодом покончено.
Адская работа. Нужно представить себе каждое растение, каждого жучка,
и не просто представить, а расположить в стереообъеме, создать
правдоподобный пейзаж. Причем просто выйти с мыслепроектором в лес и
записать то, что видишь, нельзя, все должно быть юрское, без обмана.
Однако впереди тоже нелегкий труд. Для эпизода на Забургусе
понадобится обстановка средневековья, и тут уж одними картинами природы не
отделаешься. Нужна историческая правда, а с ней у меня как раз неважно Еще
в процессе работы над «Робинзоном» Стенкер–Горохов не раз выговаривал мне:
«Женя, зачем, ты суешься в искусство? Ведь ты – талантливый инженер, плоди
своих роботов и будешь иметь славу и почет! Ну, по крайней мере обещай не
делать больше исторических эпизодов! Ей–богу, это не твое направление.
Классику не читаешь, не знаешь ни нравов, ни обычаев, ни языка. Если, к
примеру, я назову тебя графоманом, ты ведь не догадаешься, оскорбление это
или комплимент верно?»
Я соглашался со Стенкером. С редактором лучше соглашаться – гордые,
вон, свои фильмы дома женам показывают, больше о них никто не знает. А мне
не жалко, графоман так графоман.
...Уже совсем рассвело, когда Федор Мелентьевич Виктор и Сережа
выбрались на дорогу. Они направились к видневшемуся вдали на холме городу,
обнесенному высокой стеной. Несмотря на ранний час, в полях работали
крестьяне, но дорога была еще пуста.
У закрытых городских ворот, поеживаясь от утреннего холодка,
прогуливались четверо стражников.
– Извините, молодые люди, – обратился к ним Федор Мелентьевич, – как
бы нам попасть в город.
Никто из стражников даже не повернул головы в его сторону.
– Я говорю, ворота нам откройте, пожалуйста! – произнес Земляника
погромче.
Ближайший стражник снял с плеча алебарду и сказал:
– Ты вот что, дядя, дуй–ка отсюда, пока по шее не получил.
Федор Мелентьевич очень удивился.
– Это как понимать? Вы как со мной разговариваете? А ну–ка,
пропустите немедленно!
– Нудный старикан, – покачал головой другой стражник. – Дай ему
железякой в череп, чтоб стих.
Возмущенный Федор Мелентьевич хотел что–то ответить, но в этот момент
ворота приоткрылись, и из них выехал богато одетый всадник.
– Простите, гражданин, можно вас на минутку? – обратился к нему
участковый.
Вместо ответа всадник обернулся к стражникам и прокричал:
– Что это у вас за рвань у ворот шатается? Гнать в шею! – И,
пришпорив коня, ускакал.
Стражники, размахивая алебардами, двинулись на Землянику и его
спутников. Пришлось отступить.
– Странно, – сказал Сережа, придирчиво осматривая свой комбинезон, –
почему это он нас рванью назвал? По–моему, мы выглядим вполне прилично.
– Здесь, видите ли, дело не в одежде, – раздался вдруг голос из
придорожных кустов, – графа Буланка ввела в заблуждение ваша речь.
Кусты раздвинулись, и на дорогу вышел пожилой человек в крестьянской
одежде.
– Вы, я вижу, прибыли издалека, – продолжал он. – А у нас, нужно вам
сказать, такие слова, как «извините», «простите» и «пожалуйста», прямо
указывают на низкое происхождение.
– А какие же тогда на высокое? – спросил Сережа.
– О! Дворянство изъясняется на совершенно другом языке. Порой мы и
наши господа просто не понимаем друг друга. Детям из крестьянских семей
насильно прививается та жалкая манера разговаривать, к ко торой прибегаю и
я, спеша удовлетворить ваше любопытство. О том, как здесь разговаривают,
вы могли уже составить некоторое представление, общаясь со стражниками.
Они старались выражаться благородно, хотя куда простому стражнику до
настоящего дворянича!
– Интересно, – сказал Федор Мелентьевич, – и кто же устроил у вас
такое благолепие?
– О! Говорят, автором проекта раздельно–принудительного образования
является сам господин Дракон наш милосердный диктатор!
– Да как же он успел? – воскликнул Сережа.
– Простите, – сказал Виктор, – а давно ли Дракон стал вашим
диктатором?
– Н–ну, если верить тому, что говорят предания, лет триста назад, –
ответил крестьянин.
– И здесь обошел, змей! – Федор Мелентьевич в сердцах плюнул. –
Виктор, как ты это понимаешь?
– Седьмая степень свободы, – уверенно ответил Лавуазье. – Он
переместился на триста лет в прошлое, явился в страну и захватил власть.
Наверняка обманом.
– Нам нужно немедленно попасть в город! – сказал Земляника. – Из–за
этого прохвоста остановился весь прогресс, на Забургусе уже давно должна
была начаться промышленная революция! Ваш долг, товарищ земледелец, нам
помочь. Не знаете ли вы какогонибудь способа перелезть через эту проклятую
стену?
Крестьянин кивнул.
– Способ есть. На вашем месте я оставил бы попытки войти в город
через главные ворота, а попытал бы счастья в другом месте. Идите вдоль
стены на запад. В ней есть еще масса дверей и калиточек. Правда, они тоже
охраняются, но если вы будете держаться с подлинным достоинством (а я уже
говорил вам, что под этим подразумевается), то наверняка сможете попасть
внутрь.
Земляника и его спутники поблагодарили образованного крестьянина и
отправились в путь. Вскоре им действительно попалась обитая железом
калитка. В небольшом квадратном окне над ней виднелась сонная сытая
физиономия юноши в щегольском бархатном берете.
– Эй, парень, – позвал его Федор Мелентьевич, – открой–ка нам
калитку.
Парень с трудом размежил веки и бесцветным голосом произнес:
– Ковыляй по холодку...
Участковый хотел было сказать что–то еще, но тут вперед выступил
Сережа.
– Эй, ты, толстомордый, – сказал он, – железякой в череп захотел? А
ну, открывай быстро!
Парень сейчас же привстал и с поклоном вежливо ответил:
– Что ж ты молчал–то, дурик? Так бы сразу и сказал, что дворянин, на
морде–то не написано! А это кто с тобой?
Сережа оглянулся на Землянику и Лавуазье.
– Это оруженосцы. Ты давай, шевелись там.
Физиономия исчезла, и изнутри донеслась лаконичная команда: «Ну, чего
рты разинули? Шустро пропустить благородного господина!" Трое стражников,
тоже сонных, выскочили из караульного помещения и, открыв калитку,
поклонились Сереже. Путешественники с достоинством вступили на территорию
Драконовой столицы.
Упитанный юноша в бархатном берете, очарованный манерами Сережи,
вышел ему навстречу, отрекомендовавшись баронетом бом Пиргорой. И все в
тех же изысканных выражениях, от которых Виктор кисло морщился, а
Земляника только качал головой, пригласил маркиза Щекина (Сереже тоже
пришлось представиться) в дом своего отца, чтобы познакомить его с
сестрой, имеющей должность при дворе. Сережа согласился, и они чинно
направились к центру города, раскланиваясь со встречными дворянами. Следуя
за баронетом, Сережа, Виктор и Федор Мелентьевич вошли в большой дом
неподалеку от дворца Дракона. В красивом двухцветном зале их встретила
сестра баронета, Луицилия бом Пиргорой.
– Вот, Люсь, – сказал молодой баронет, – хмыря привел. Образованный,
сил нет!
Между Луицилией и Сережей завязалась светская беседа.
Федор Мелентьевич, стоявший с Виктором у дверей, тихо кашлянул.
– Слушай, – сказал Сережа Луицилии, – ты там при дворе не можешь мне
устроить аудиенцию у Дракона? Хочу поболтать со стариком о том о сем,
прошлое вспомнить.
– Так ты, что же, – удивилась девушка, – лично его знаешь?
– Гудели вместе, – кивнул Сережа.
...Перед Большим Приемом должно было состояться торжественное
драконослужение во дворцовом соборе.
Сережу, прибывшего во дворец, в сопровождении Луицилии бом Пиргорой,
обступили любопытные придворные, прослышавшие, что этот молодой человек
близко знаком с Драконом. Его представляли дамам и сановникам.
Прозвенел звонок, и все направились в дворцовый собор. Он представлял
собой круглый зал с колоннами вдоль стен, но без крыши. Посреди зала
Сережа и следовавшие за ним Федор Мелентьевич и Виктор с изумлением
увидели космический корабль. Это была, без сомнения, «посудина» Дракона.
Лавуазье что–то зашептал на ухо участковому. Тот согласно кивнул, и Виктор
незаметно спрятался за колонной.
Тем временем через боковую дверь в сопровождении целой свиты
священнослужителей вошел архиепископ.
Служба началась. Она состояла из нескольких частей: сначала была
прочитана нравоучительная проповедь, потом все хором поклялись в верности
милосердному диктатору, строгому, но справедливому, и, наконец, запели
псалмы и славословия. Несколько раз становились на колени и кланялись
«посудине».
Вдруг, после очередного поклона, раздался чей–то крик:
– Смотрите! Смотрите!
На глазах у испуганных придворных корабль стал быстро уменьшаться.
Дамы завизжали. Графы и бароны вскочили на ноги и рванули к выходу. За
ними последовали архиепископ и вся его свита. Через минуту в зале не
осталось никого, кроме Сережи и Федора Мелентьевича. Когда корабль
уменьшился до размеров спичечного коробка, участковый подошел, взял его
осторожно двумя пальцами и сунул в карман.
– Что это? – удивился Сережа. – Это вы устроили?
– Виктор забрался внутрь, – ответил Земляника. – Ну, теперь мы с этим
змеем по–другому поговорим, пошли!
Они покинули собор и, пройдя через пустынную анфиладу комнат,
оказались в апартаментах Дракона.
Двое гвардейцев преградили было им путь, но Сережа, блеснув
красноречием, убедительно доказал, что ему немедленно нужно видеть
диктатора. Наконец их ввели в большой сумрачный зал, где на троне сидел
сам Дракон. Дежурный офицер доложил о маркизе Щекине и удалился. На
некоторое время воцарилась тишина.
– А! Да–да! Припоминаю! – воскликнул Дракон. – Мы с вами, молодой
человек, кажется, встречались на Пиливоне? Ну как же! Замечательно провели
время! А это с вами кто?
Федор Мелентьевич приблизился к Дракону и произнес:
– Участковый инспектор Земляника. Сообщаю вам, гражданин Дракон, что
вы задержаны для препровождения в отделение.
– Задержан? – усмехнулся Дракон. – Уж не тобой ли? – он захохотал и
левой головой выпустил вверх струю пламени, закоптившую потолок.
Федор Мелентьевич рассердился:
– Если ты, змей, попробуешь оказать сопротивление, так я на тебя
управу найду! – И он выхватил крупнокалиберный бластер и пустил вверх
струю пламени, пробившую крышу дворца насквозь.
Левая голова Дракона изменилась в лице и отодвинулась.
– И не пытайся бежать, – продолжал Земляника. – Корабля у тебя больше
нет.
– Как нет? – вскричал Дракон. Он бросился к стоявшему в углу монитору
и нажал кнопку с надписью «Архиепископ». На экране появилось серое от
страха лицо верховного священнослужителя.
– Что с Реликвией? – спросила правая голова.
– Да чтоб я сдох, владыка! – залепетал архиепископ. – Все было в
порядке. Но за время службы она вдруг стала уменьшаться, уменьшаться и
исчезла! Вот провалиться мне на этом месте!
Правая голова застонала. Дракон включил связь с кораблем и даже
поежился от сурового взгляда Виктора Лавуазье, появившегося на экране.
– Хорошо, – мрачно произнесла средняя голова Дракона. – Вы выиграли
эту игру. Что я должен делать?..
