Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | LAT


Павел Амнуэль
Странные Приключения Ионы Шекета
 < Предыдущая  Следующая > 
Мак-Алеф, Или Торжество Женщины
Некоторые думают, что в наши дни разгула всеобщей галактической демократии не может быть планетных систем, на которых все еще осталась монархическая власть. Человек (а мои читатели, в основном, являются людьми, хотя случается, конечно, что книги мои приобретает какой–нибудь разумный столб с Ахромаза–4), так вот, человек, говорю я, привык к тому, что все в этом мире выбирается – от сорта шампуня в магазине дешевых товаров до президента Галактического содружества народов. Человек (это я опять своего читателя имею в виду) почему–то уверен, что королей, императоров, царей, шахов или, того хуже, табридов можно встретить сейчас лишь в виртуальных мирах компьютерных триллеров или в исторических костюмных представлениях, с таким воодушевлением разыгрываемых в дни праздников на площадях Парижа и Тель–Авива.
Мне–то, много путешествовавшему по Галактике от ее центра до внешних пустынных рукавов, лучше известно, какие странные режимы еще встречаются порой кое–где, особенно в пределах молодых звездных скоплений, где истинная цивилизация только делает первые шаги. В системе Альдерамина, к примеру, вот уже третье тысячелетие правит деспот Бууууркапоз, и никто не знает, сколько своих подданных он отправил в иные миры потому только, что они произносили имя владыки, недостаточно растягивая гласную «у» или, напротив, растягивая ее слишком сильно.
И уж конечно, мало кому из землян известно имя Мак–Алефа с планеты Шмот–3. На родине о нем слагают саги, перлы и шкамцы, а за пределами своей звездной системы он известен лишь узкому кругу галактических путешественников.
История Мак–Алефа чрезвычайно поучительна, она легла в основу сюжета моего романа. «Мак–Алеф» вышел в свет в прошлом месяце и уже удостоился (вот уникальный случай!) положительных отзывов. По–моему, критикам больше всего понравилось феминистское звучание моего замечательного произведения. Ведь кто у нас ходит в литературных критиках? Разумеется, женщины, поскольку они от природы яляются хранительницами традиций и стабильности.
Что же происходит под оболочкой моего романа? Начало интригующее. На далекой планете Шмот–3 проживает народ, управляемый добрым табридом Дрункамом. Все пляшут и поют, что очень не по душе кое–кому из табридской свиты. Почему, скажите на милость, подданные должны плясать, когда им положено работать в поте лица и во славу отечества?
Мой герой Мак–Алеф – представитель древнего шмотского рода, один из тех, кто недоволен правлением Дрункама. Правда, быть недовольным – еще не значит открыто проявлять свое недовольство. Мак–Алеф прославился тем, что с утра до ночи бродил по местным топям, и его неизбежно засасывала трясина, в частности трясина политических интриг, одна из самых распространенных в шмотских болотах. На вопли Мак–Алефа сбегалось пол–табридства, беднягу, конечно, спасали, и он возвращался к вечеру домой, где его встречала дражайшая супруга, набрасывавшаяся на мужа со словами: «Как тебя еще земля носит, такого непутевого? Даже утопиться толком не умеешь! Другой на твоем месте давно стал бы табридом, а ты выше гупраса подняться не можешь, и это при твоих–то талантах и при такой жене, как я!".
В общем, жизнь у Мак–Алефа была не сладкая, но изменить ее он не мог, будучи, как многие мужчины Шмота–3, личностью смелой до безрассудства, но нерешительной до полного инфантилизма. Призывы собственной супруги подняться, возглавить, повести, принять и создать проходили мимо ушей Мак–Алефа, вся жизненная энергия которого была направлена на то, чтобы погромче звать на помощь, погружаясь в очередной раз в гиблую трясину шмотских болот.
Все изменилось в одночасье, когда своими воплями Мак–Алеф привлек внимание вемдеев – разумного племени, обитавшего в самых заповедных болотных местах. Вемдеи вообще–то не общались с подданными табрида Дрункама, поскольку считали их существами недалекими, не способными предсказать собственную судьбу даже в пределах одного светового дня. Сами же вемдеи прекрасно видели не только в тумане болот, но и в тумане времени – природа наградила их специальным органом зрения, назвать который глазом у меня не поворачивается язык, а назвать его как–то иначе мне не позволяет мое уникальное правдолюбие.
Итак, Мак–Алеф так вопил, погружаясь в болото, что несколько вемдеев не выдержали и вытянули его за волосы, заглянув предварительно в будущее и удостоверившись в том, что, спасшись, он не причинит их племени никакого ущерба.
Выбравшись на сухую поверхность, Мак–Алеф повернулся было, чтобы потопать домой и принять ванну, но один из вемдеев крикнул ему вслед:
– Эй, ты что, даже не хочешь знать, что ждет тебя завтра, послезавтра и через два дня?
– Я и так знаю, – бросил Мак–Алеф, не оглядываясь. – Ждет меня моя супруга со своим несносным характером, и так будет завтра, послезавтра, через месяц, год и всю жизнь.
– Эй, – крикнул другой вемдей, – завтра ты станешь карбайским дробом!
– А послезавтра – журмакским требом! – воскликнул третий вемдей.
– А через неделю – табридом нашего мира! – добавил четвертый.
– Болтуны, – бормотал Мак–Алеф, топая к дому. – Должность дроба занята, и вакансий здесь не предвидится. Требом мне тоже не быть никогда – талантов не хватит. А табрид у нас Дрункам, и он еще достаточно молод...
– Что это ты бормочешь? – подозрительно спросила Мак–Алефа его дражайшая супруга, у которой не было собственного имени, поскольку на Шмоте–3 собственными именами обладают лишь мужчины и незамужние девушки, а жен называют, если уж возникает необходимость, именами их спутников жизни. Это естественно, поскольку жена на Шмоте–3 есть глава семьи, а разве вы называете собственное тело одним именем, а голову – другим?
Мак–Алеф рассказал супруге о глупостях, изреченных вемдеями, и пока он мылся в ванной, жена его размышляла, что самому Мак–Алефу было совершенно не свойственно. В отличие от супруга, она прекрасно понимала, что вемдеи видят будущее не хуже, чем соседнюю кочку на своем болоте. И если они сказали «Быть Мак–Алефу табридом», то так и произойдет. Это с одной стороны. С другой: если ничего для этого не делать, то предсказания вемдеев исполнятся сами собой, а это противоречит материалистическому мировоззрению. Вывод: нужно действовать.
Всю ночь жена Мак–Алефа составляла план, в то время как муж ее спал, ворочаясь с боку на бок, и ежеминутно сталкивал свою супругу с кровати, что заставляло ее мысли двигаться в самых разнообразных направлениях.
А утром Мак–Алеф получил ментальное уведомление из табридской канцелярии о скоропостижной смерти от проглатывания кости карбайского дроба Иннобента Рамкапорского и о назначении на эту вакантную должность некоего Мак–Алефа, гупраса даргамского.
– Ну и ну! – удивленно воскликнул Мак–Алеф. – Я – карбайский дроб, подумать только!
– Вот оно, – прошептала его верная жена. – Первое предсказание вемдеев...
– Только не говори мне, что завтра я стану журмакским требом, – запротестовал Мак–Алеф. – До завтра я даже дела карбайского дроба принять не успею!
– Жизнь покажет, – философски заметила супруга и сняла со стены лазерную иглу, которой Мак–Алеф никогда не пользовался, поскольку смертельно боялся крови.
– Ты чего это? – испуганно спросил он.
– Жизнь покажет, – загадочно проговорила супруга и унесла иглу в спальню, где спрятала оружие под подушку.
В тот день она не пустила Мак–Алефа на болота – а ну как супруг ненароком утонет и не успеет сделать ее женой треба и табрида? А на другое утро почта принесла весть: в дополнение к должности карбайского дроба Мак–Алеф назначался на пост журмакского треба, поскольку прежний треб переел за ужином мяса дикого лопаря и отдал ночью концы в страшных мучениях.
– Послушай, – сказал Мак–Алеф супруге, – не ты ли, я слышал, распорядилась вчера послать в подарок журмакскому требу лучшего лопаря из наших заповедников?
– А что мне оставалось делать, если от тебя инициативы не дождешься даже в супружеской постели? – пожала плечами госпожа Мак–Алеф. – Кстати, я пригласила сегодня на обед этого никчемного правителя, табрида Дрункама.
– Ты собираешься подать на стол отравленное мясо лопаря? – ужаснулся Мак–Алеф.
– Ты дурак, – ответила жена. – Два раза использовать один способ убийства? Нет, могут догадаться! Ты пригласишь табрида отдохнуть на нашей постели и лично заколешь его лазерной иглой.
– Я? – пришел в полное отчаяние Мак–Алеф. – У меня рука не повернется! Я так уважаю табрида Дрункама!
– Тряпка, – резюмировала супруга. – Придется мне самой взяться за это мужское дело.
И взялась. Разумеется, все прошло без сучка без задоринки. Крови, правда, оказалось столько, что отмыть супружескую постель не удалось, и новый табрид Мак–Алеф выставил этот предмет мебели на аукцион, где кровать приобрел сын Дрункама Малкольц.
Между тем Мак–Алеф отправился на болота, чтобы попробовать в очередной раз утопиться, поскольку вовсе не ощущал в себе сил для управления таким огромным табридством, как Шмот–3. На этот раз ему даже погрузиться толком не удалось, поскольку сопровождавшая табрида свита вытащила своего господина за волосы. А тут опять вемдеи подоспели и принялись за свое.
– Завтра, – сказали они хором, – тебя убьет сын Дрункама Малкольц.
– Что вы несете? – не выдержал Мак–Алеф. – Вы же сами мне в прошлый раз говорили о дробе, требе и табриде! Ни о каком убийстве и речи не было!
– А чего ж ты убежал, не дослушав? – спросили вемдеи. – Будь у тебя больше терпения, ты бы имел полную информацию.
В состоянии прострации бежал Мак–Алеф с болота, преследуемый свитой, желавшей обтереть повелителя от грязи, налипшей на его одежду.
– Завтра меня убьет Малкольц! – сообщил Мак–Алеф своей жене, надеясь на сострадание.
– И правильно сделает, – отпарировала она. – Он уже приобрел нашу супружескую кровать, значит, хочет лежать на этом ложе вместе со мной. Это прямой намек, ты не находишь?
«О женщины, вам имя – вероломство!" Так думал бедняга Мак–Алеф и был, конечно, неправ, потому что жена его никакой веры не ломала – напротив, она свято верила в прогноз вемдеев, а потому на следующее утро пригласила в гости Малкольца и лично отвела его в чулан, где Мак–Алеф прятался от судьбы.
Сцену смерти моего героя я пересказывать не в состоянии – меня начинают душить слезы раскаяния, когда я перечитываю это место. Ну зачем моя авторская воля оказалась такой суровой? Что мне стоило по всей справедливости наказать злую жену бедняги Мак–Алефа, добрейшего существа на Шмоте–3, всю жизнь хотевшего лишь одного – спокойной смерти в трясине тихого болота? В отличие от своего героя, я–то прекрасно знал, что в тихом болоте водятся вемдеи!
Эх, да что говорить... Бывшая супруга Мак–Алефа вышла замуж за нового табрида Малкольца, и только тогда выяснилась истинная подоплека этой трагедии. Оказывается, все так и было задумано! Малкольц, сын Дрункама, давно зарился на отцовский трон. Ждать, пока табрид отдаст концы, Малкольц не хотел. И тогда в его голове возник хитроумный план, который он осуществил вместе со своей любовницей, женой ничего не подозревавшего Мак–Алефа.
А что же вемдеи? – спросит читатель. Неужели они не знали об этом жестоком и несправедливом плане? Знали, конечно, но что они могли сделать? Предсказывать будущее они умели прекрасно, а исправлять настоящее не собирались. Они сказали Мак–Алефу правду, и не их вина, что этот незадачливый табрид ничего не видел дальше собственного носа.
Теперь вы понимаете, почему критика приняла этот мой роман удивительно благосклонно? Единственное замечание высказала критикесса Тумпальдина Бампер. «Иона Шекет, – заявила она, – должен был назвать свой роман «Жена Мак–Алефа». Ведь именно эта женщина является истинной героиней, а не ее муж–тряпка. Но разве автор способен преодолеть свой мужской шовинизм?» Что мог я сказать в ответ? Автор отвечает критикам, публикуя свое новое произведение. Так я и сделал.

© Павел Амнуэль

Разрешение на книги получено у писателя
 
 < Предыдущая  Следующая > 

  The text2html v1.4.6 is executed at 5/2/2002 by KRM ©


 Новинки  |  Каталог  |  Рейтинг  |  Текстографии  |  Прием книг  |  Кто автор?  |  Писатели  |  Премии  |  Словарь
Русская фантастика
Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.
 
Stars Rambler's Top100 TopList