Агент, Запертый в Комнате
В профессии разведчика, к сожалению, слишком большую роль играет процесс.
Процесс проникновения в мир противника. Процесс установления контактов с
населением. Процесс вербовки. Процесс выкачивания информации из найденного
наконец источника. А потом процесс возвращения – и удовлетворение, которое
испытываешь, когда работа закончена.
Все время суетишься – то летишь, то прячешься, то слушаешь, то убегаешь со
всех ног, – и забываешь напрочь о том, что ценно на самом деле вовсе не
это, а крохи добытой информации. Я увлеченно рассказываю, как дрался с
киргушами, скрывался от гиндархов, проникал в защищенные радиацией
хранилища вернаков – и все меня слушают, читают, восхищаются: ах, какой
этот Шекет храбрый, какой он умелый, как лихо он обвел гиндаспов вокруг
пальца и выведал у них секрет кварк–мезонного оружия, которое никто, между
прочим, не собирался использовать в реальной боевой обстановке.
Между тем, славен на самом деле должен быть тот разведчик, который
проникает во вражеские секреты, вообще не вставая с кресла. Идеальное
действие, чтоб вы знали, – это отсутствие всякого действия. И чтобы вы
убедились в том, что я прав, расскажу историю, которая, как мне казалось,
интересна лишь компьютерным архиваторам да накопителям баз данных.
После возвращения с Опциона мне довелось отдохнуть двадцать три часа –
даже сутки я не провалялся на диване и не прожарился в виртуальной сауне,
как мне того хотелось. Мрачный майор Лившиц вызвал меня и сказал:
– Шекет, я обещал дать такое задание, где вам наверняка не пришлось бы
принимать никаких решений, даже если бы вы и захотели во что–нибудь
вмешаться.
– Помню, – кивнул я без особого энтузиазма.
– Так вот, поручаю вам узнать, действительно ли лусакры собираются
захватить Землю.
– Разве есть такие подозрения? – удивился я.
Дело в том, что, на мой взгляд, лусакры были самыми безобидными созданиями
в Галактике, а может, и во всей Вселенной. Обитали они на планете
Лусакр–3/4, и пусть вас не смущает дробь в названии этого странного мира.
Дело в том, что планеты в системе звезды Лусакр, расположенной в
малонаселенной зоне галактического рукава Персея, обращались вокруг
светила по сильно вытянутым орбитам. То и дело вторая по счету планета
становилась первой, а шестая погружалась в глубину орбиты пятой. Разумная
жизнь развилась на планете, которая половину своего года была третьей по
счету от звезды, а другую половину – четвертой. Отсюда и название. Пусть
оно вас не смущает, к тайне, которую мне предстояло выведать, это не имеет
никакого отношения.
– Лускары хотят захватить Землю, – повторил майор Лившиц. – Пока это всего
лишь непроверенная информация, и вы, Шекет, должны внести ясность в эту
важную для нашей безопасности проблему.
– Когда лететь? – спросил я, мысленно просчитывая курс к рукаву Персея.
– Никогда, – отрезал майор. – Информацию вы должны получить, не покидая
комнаты. Кстати, пока вы не выполните задания, вы действительно не сможете
выйти из помещения. Извините, Шекет, я вынужден поступить именно так – из
соображения секретности и важности вашей миссии.
После чего два дюжих робота, которым конструкторы даже не удосужились
придать человекообразную форму, схватили меня под руки и, невзирая на мое
сопротивление, привели в камеру без окон, где из мебели были только стол и
кресло, а из оборудования – мой собственный компьютер, приветствовавший
меня словами: «Ах, Иона, разве можно так поступать с разумным предметом?»
Вообще–то я не привык к тому, чтобы со мной обращались так бесцеремонно,
но от выражения возмущения меня удержали два обстоятельства. Первое:
возмущаться не имело смысла, поскольку оба робота покинули помещение, и
дверь захлопнулась. А во–вторых, меня одолело естественное любопытство:
как, черт возьми, я смогу выведать секрет лусакров, не выходя из этой
запертой комнаты?
– Послушай, – сказал я своему компьютеру, – что ты мне можешь сообщить о
цивилизаии, живущей на планете Лусакр–3/4?
Компьютер, возмущенный неделикатным обращением, зыркнул на меня оранжевым
глазом индикатора, будто я был виноват в том, что ему причинили моральный
ущерб, и ответил такой мысленной атакой, что я отошел в противоположный
конец комнаты, иначе мой мозг был бы расплавлен новыми знаниями и о
выполнении задания майора Лившица пришлось бы забыть.
Все, что впечатал в меня взбешенный компьютер, пригодиться не могло – это
я понял сразу, поскольку никаких эмоций у меня поглощенная информация не
вызвала. С другой стороны, иных сведений о лусакрах не было, покинуть
комнату я не мог, так откуда мне было знать, собираются лусакры
завоевывать Землю или это глупые бредни заскучавших от безделия агентов?
Другой на моем месте сказал бы «хватит» и заявил бы, что выполнить задание
не представляется возможным. Агент я, в конце концов, или подопытный
кролик? Но согласитесь, поступить таким образом я не мог. Поступить иначе
я не мог тоже, поскольку не видел способа выведать у лусакров необходимые
сведения.
Классическое противоречие, если вы успели заметить. Я должен был покинуть
комнату, чтобы выполнить задание. И я не должен был покидать комнату,
поскольку таков был приказ начальства. Надеюсь, читатели моих мемуаров с
детства умеют щелкать подобные противоречия, как грецкие орехи. Два
варианта. Первый: нырнуть в колодец времени и отправиться в прошлое, когда
майор Лившиц еще не отдал приказа, и следовательно, я мог бы отправиться
на Лусакр–3/4, не нарушая присяги. Второй вариант: увеличить размеры
комнаты таким образом, чтобы она стала больше Галактики – тогда Лусакр–3/4
окажется внутри помещения, и мне не придется вступать в конфликт с майором
и присягой агента.
Первый способ я отбросил сразу: в комнате не было колодца времени, а для
создания его нужна была аппаратура, которой майор Лившиц меня
предусмотрительно не снабдил. Второй способ тоже не годился и ровно по той
же самой причине. Что оставалось? Думай, сказал я себе, думай, Шекет.
Разумеется, я придумал – надеюсь, вы в этом не сомневались.
– Послушай, – сказал я компьютеру, – я понимаю твое возмущение, сам
возмущен не меньше. Но я из этой комнаты не выйду, а тебя из нее не
вынесут, пока задание не будет выполнено. Так что смени гнев на милость.
Вот чего я хочу...
Мы с компьютером всегда понимали друг друга – временные размолвки не в
счет. Обмениваться сознаниями нам уже приходилось – правда, по менее
значительным поводам, во время игры в «прими–отдай». Мне никогда не
нравилось становиться бездушным счетным устройством – что бы ни говорили
программисты о компьютерном интеллекте, он все–таки не идет ни в какое
сравнение с человеческим: ни порадоваться по–настоящему, ни возмутиться,
все по плану, все как задумано, но сейчас меня это вполне устраивало.
Главное: я стал частью единой галактической компьютерной сети, куда,
конечно, входила и система обеспечения безопасности Лусакра–3/4.
Точнее, должна была входить. Почувствовав себя пауком, плетущим
бесконечную паутину, я оглядел сеть, в которой барахтался, и не обнаружил
нитей, ведущих к компьютерам Лусакра. Ясно, вход заблокировали, а шансов
разобраться в кодах у меня не было. В конце концов, я агент, а не
компьютерный гений!
Что ж, нормальные герои всегда идут в обход. Я вернулся на Землю и
ухватился за нить, связывавшую галактическую сеть с компьютером посольства
Лусакра–3/4. Честно говоря, шанс что–либо узнать был и в этом случае
минимален – кто же сообщает послу сведения, которые у его можно выведать?
Если лусакры решили напасть на нашу планету, то их посол на Земле узнает
об этом в последнюю очередь.
Можно, конечно, поступить иначе, что я и сделал, поскольку другого выхода
у меня просто не было. Посол Лусакра–3/4 на Земле господин Аврухазд
Си–Бемоль общался с сыном, оставшимся на родной планете, когда я, не долго
думая, внедрился в лобные доли его мощного, но ничего не подозревавшего
мозга, и принялся повторять, как заведенный: «Нужно оккупировать Землю,
нужно оккупировать Землю».
Господин Аврухазд, занятый серьезным разговором с сыном (тот получил по
истории родной планеты то ли слишком высокую, то ли слишком низкую оценку,
и оба варианта папочку почему–то не устраивали), не смог оказать
сопротивления. Еще секунда, и внушенную мной мысль он уже воспринимал как
свою собственную. Поразившись неожиданному озарению, он прервал разговор и
соединился с Генеральным штабом Лусакра–3/4, чтобы передать это странное
предложение.
И что, по–вашему, ответил послу начальник Генштаба? Он сказал: «Откуда вы
знаете?" Его не удивила идея напасть на Землю, но привело в
замешательство, что посол каким–то образом узнал о тайных планах штабистов
Лусакра–3/4!
– А что я знаю? – в свою очередь спросил посол, потому что я на радостях
ослабил мысленный захват и едва не вывалился из лобных долей господина
Аврухазда в галактическую информационную сеть.
– Вы сказали сейчас... – сурово начал начальник Генштаба, не желая в целях
конспирации даже повторить то, что слышал от посла.
– А что я сказал? – спросил посол.
– Да то что сказали! – закричал генерал, и я не стал дожидаться, пока они
закончат выяснять отношения.
«Меняемся!" – сказал я своему компьютеру, и он с большой неохотой впустил
мое сознание обратно в мозг Ионы Шекета. Наслаждение, которое я испытал
глядя на мир собственными глазами, вряд ли поддается описанию. Точнее,
поддается, конечно, но в тот момент у меня просто не было времени, чтобы
разбираться в собственных ощущениях.
Майор Лившиц, с которым я срочно связался, удивленно поднял брови:
– Шекет, – сказал он, – я просил бы вас не отрывать меня от дела до тех
пор, пока задание не будет...
– Задание выполнено, – заявил я. – Лусакры действительно готовят
вторжение, это подтвердил начальник их Генерального штаба как его там...
– Доказательства! – потребовал майор, но, согласитесь, у каждого агента
есть собственные секреты. К тому же, я был обижен, а обида Ионы Шекета
чего–то все–таки стоит.
– Доказательства являются приватной информацией, – любезно сказал я, – и
не могут быть представлены без решения комиссии Особого отдела Службы
внешней разведки Соединенных...
– Достаточно, – поспешно сказал майор. Он–то знал, что решения комиссии
придется ждать не меньше года. – Скажите только: вы уверены?
– Убежден! – отрезал я.
Конечно, майору станет известно, каким способом я добыл нужную информацию,
но пусть его программисты поломают головы. Я надеялся, что уж теперь–то
получу долгожданный отпуск, но майор думал иначе, и следующее задание не
заставило долго ждать.
