* * *
Он был единственным человеком, которого она ненавидела, и
единственным – кого хотела видеть.
Когда они обнялись посреди поляны, ей стало легко и хорошо. Когда он
начал гладить ее волосы, ей захотелось ударить его по руке. Что она и
сделала, не затрудняя себя поиском объяснений.
Шок, который испытали оба при встрече, прошел.
Они стояли друг перед другом, отмечая произошедшую с каждым перемену.
Не сразу она поняла, что в его шевелюре появились две седые пряди – будто
две молочные струи, стекавшие к вискам. Одежда его была смята, выпачкана
чем–то бурым и порвана – из джинсов был выдран клок, а рубашку будто
грызли мыши.
Дина, как показалось И.Д.К., постарела и помолодела одновременно.
Постарели глаза – скорее всего, они стали всего лишь темнее, но, казалось,
приобрели жизненный опыт, который дается десятилетиями. Удивительно, но
И.Д.К. был уверен, что фигурка женщины стала более стройной и гибкой. Юная
девушка со взглядом мудрой леди.
– Господи, – сказал он, – как я рад тебя видеть, Дина.
– Ты... У меня ребенок с утра не кормлен. Отсюда есть выход? Куда
идти?
– Можно я тебя поцелую? Я так рад...
– Он рад! Чему? Пожалуйста, Илья, сделай что–нибудь! Мне нужно
домой...
Разговор, едва начавшись, потерял очертания, И.Д.К. первым понял это
и потянул Дину на небольшой холмик, покрытый мягкой травой. Здесь можно
было сесть, помолчать и начать разговор заново.
– Хочешь есть, Дина?
– Нет.
– Я тоже. Странно, правда? Столько времени... Кстати, сколько,
по–твоему, времени, Дина, прошло после нашего... ухода?
– Я хочу знать, сколько времени пройдет до нашего прихода!
– Все–таки, скажи...
– По–моему, часов шесть–семь.
– Шесть–семь... У меня впечатление, что не меньше трех– четырех
недель.
– Сколько?!
– Я только хочу сказать, что мы не знаем, сколько времени прошло на
Земле. Может быть, всего минута.
– А может, год?..
– Надеюсь, что нет. Твой муж, извини, за год таких дров наломает...
– С твоей помощью.
– С моей помощью все было бы в порядке. Да, Дина, а где Йосеф?
– Понятия не имею. Как нам добраться домой, ты мне скажешь?
– Скажу. То есть, у меня есть определенные соображения, и надеюсь,
что они правильны. Но сначала нужно обменяться рассказами о том, что
произошло с каждым из нас.
– Откуда идет свет, Илья? Это небо действует мне на нервы.
– Почему? Представь, что солнце закрыто облаками.
Дина закрыла глаза. Господи, о чем мы тут говорим? Сидим на пригорке
и рассуждаем о коде, небе без солнца. А если мы никогда больше не
вернемся?
И.Д.К. протянул руку и погладил женщину по волосам. Дина сидела
неподвижно, погруженная в свои мысли, и ему казалось, что он читает их,
будто в книге, раскрытой на какой–то странице в середине текста. Все, что
происходит, должно иметь смысл. Именно это мы должны сейчас понять: смысл.
Все, что с нами случилось, было предусмотрено Кодом. Да, тем самым, из
Торы. Нужно успокоиться, Дина, я вижу, что ты плачешь, не нужно плакать,
все будет хорошо.
– Я больше не буду, – сказала Дина. – Расскажи мне. И пожалуйста, не
думай постоянно о том, что не можешь оценить разности хода часов здесь и
на Земле. Иначе я опять запутаюсь и буду плакать.
И.Д.К. рассмеялся. Он не думал о часах, это было в подсознании.
Значит, Дина чувствует глубже, чем он.
– Я женщина, – сказала Дина.
– Я вижу, – сказал И.Д.К.
Они придвинулись друг к другу, они смотрели друг другу в глаза, и
рассказ стал излишним – они уже знали друг о друге все. Губы казались
родником. Глаза – отражением бессолнечной бесконечности неба, и нужно были
закрыть их, чтобы не упасть, не затеряться опять. Хотелось пить, и они
пили.
Будто в пустыне – не напиться.
