* * *
Ешива «Ор леолам» была построена на деньги американского еврея Моше
Орнштейна, о чем сообщала надпись на фасаде. И.Д.К. вошел в сумрачную
глубину холла, где стоял странный запах умеренной затхлости. Впрочем,
И.Д.К. вовсе не был убежден в том, что запах ему не мерещится.
Кабинет рава Йосефа Дари оказался вполне эклектичным, как и ожидал
И.Д.К.: святые книги уживались на стеллажах со справочниками по
программированию, на столе дискеты лежали вперемежку с рукописями на
иврите и английском, а у дальней от окна стены стоял компьютер.
Рав – крупный мужчина лет сорока, с рыжеватой бородой, не позволявшей
разглядеть черты лица, и (по контрасту) реденькими бровями, – встретил
И.Д.К. на пороге и после короткого приветствия пригласил к небольшому
столику, одиноко стоявшему в стороне от стеллажей и компьютера.
– Садись здесь, – сказал рав, и И.Д.К. почувствовал себя как личинка
под микроскопом: его рассматривали откровенно и немного снисходительно, и
ему показалось, что кипа, которую он старательно приладил к макушке перед
выходом из дома, вот– вот свалится на пол, будто взгляд рава обладал
психокинетическим действием.
И.Д.К. достал из принесенной папки основные тезисы, отпечатанные
по–английски, и приготовился излагать.
– Давно в стране? – спросил рав, когда служка, внешне очень похожий
на своего начальника, прикатил сервировочный столик с чашками чая и
вазочкой, наполненной печеньем.
– Полтора года, – ответил И.Д.К., внутренне застонав, потому что все
полтора года не менее трех раз в день отвечал на этот стандартный вопрос о
стаже проживания.
– А там, в стране исхода, ты тоже интересовался Книгой?
– Конечно, – сказал И.Д.К., продумывая каждое следующее слово, прежде
чем произнести его вслух. Он вовсе не был уверен в совершенстве своего
иврита. – Идея, о которой я говорил тебе по телефону, пришла мне в голову,
когда я прочитал Тору. Видимый, читаемый текст вторичен. Слова даны для
сознания. Чтобы текст не затерялся в веках. Чтобы его пронесли в будущее
без единой ошибки. А как можно было это сделать, если бы текст был всего
лишь набором знаков без смысла? С точки зрения теории информации задача
была решена идеально...
– Решена – кем?
– Не знаю, – И.Д.К. посмотрел раву в глаза. – Мы говорим о результате
эксперимента, и я никогда не ставил вопроса – кто этот эксперимент над
человечеством поставил. Не то, чтобы это было неважно, но для понимания
сути казалось мне несущественным.
– Ты ошибался, – сказал рав, – ты ошибался с самого начала. Не придя
к Нему, ты хотел препарировать Его творение. Естественно, что ничего не
получилось. И не могло получиться. Ты ученый, и я буду говорить на твоем
языке. Как ты отнесешься к человеку, который принесет проект вечного
двигателя? Он не знает основных законов природы, – скажешь ты. Так и ты не
знаешь даже сотой доли той мудрости, что заключена в Книге. Мудрость эта
бесконечна, как бесконечна сила Творца...
И.Д.К. молчал, помешивая ложечкой остывший чай. Устал. Ничего не
докажешь. Собственно, он должен был это предвидеть. И не здесь, а там еще,
в Москве. Но так хотелось верить, что единственное место на земле, где его
работа непременно получит признание, – это Израиль. Других мест не
существовало даже теоретически.
– Всевышний, – сказал И.Д.К., – дал человеку право выбора. В том
числе и выбора интерпретаций.
Он отодвинул в сторону чашку и посмотрел раву в глаза.
– Я убежден, что прав, – сказал И.Д.К.. – И я убежден, что если прав
ты, то в Книге должно быть сказано об этом. Ты находил в тексте слова
«Толедано», «Саддам», «война в заливе» – упоминания о событиях, не очень
важных для истории. Таких событий миллионы, и все они есть в Торе. Тогда в
ней должно быть упоминание о моем к тебе визите. Потому, что речь идет о
судьбе человечества.
Сказав эти слова, И.Д.К. с холодом в душе подумал, что на этом и
закончится разговор – это были слова сумасшедшего. Вот уж выразился –
«судьба человечества»...
Вырвалось.
– В Книге действительно есть все, – тихо сказал рав, будто читал
текст по бумажке, подвешенной где–то в пространстве за спиной И.Д.К. –
Чтобы тебе было понятнее... В книге природы тоже есть все, весь мир. И
ученые сотни лет пытаются эту книгу читать, задавая природе вопросы,
подчас нелепые. И получая взамен нелепые ответы, которые не в силах
понять. Почему–то это не кажется вам странным. А Тора дарована нам
Всевышним, и в ней просто не может не быть всего о роде человеческом.
Каждому поколению открывается лишь тот слой, который оно способно
воспринять. Самый первый слой – простое чтение текста. Так толковал Тору
Моше. Потом пришли мудрецы и стали толковать не текст, но смысл –
наступило время более глубокого понимания. Тысячи лет мудрецы спорили и
создали Талмуд. Продолжают спорить и сейчас, и это хорошо, потому что так
не только познается Книга, но оттачивается разум. В наше время пришло
понимание еще одного слоя. От смысла вновь вернуться к тексту – по
спирали...
– Понимаю, – сказал И.Д.К., – и не спорю с тем, что в Торе множество
слоев, и что каждый открывается, когда приходит срок. Вот и этот слой, о
котором говорю я... Пришел и его срок. В Торе есть множество уровней
текста, в которых вы сейчас разбираетесь с помощью компьютеров. В Торе
есть множество уровней смысла, в которых тысячи лет разбирались мудрецы.
Почему же не допустить, что в Торе есть еще множество иных уровней, не
связанных ни с текстом, ни с доступным разуму смыслом? Как мы можем знать
путь Создателя? Если это Его Книга, то она должна быть так же бесконечна,
как Вселенная, которую он создал.
Рав наклонился к И.Д.К. через стол.
– Ты сказал «если». И в этом разница между нами. Для меня никаких
«если» не существует и существовать не может.
И.Д.К. встал.
– Ясно, – сказал он. – Суть не в том, что я сделал, а в том, что я не
допущен делать что–то.
Взгляд рава неожиданно стал тяжелым. Покряхтев (молодой еще, –
подумал И.Д.К., – что у него, радикулит?), рав с видимым усилием поднялся,
обошел столик и встал рядом с И.Д.К.
– Я надеюсь, что со временем ты поймешь, в чем ошибся, – сказал рав.
– Ты полагаешь, что Тора – не цель, а средство.
– Где угодно можно искать истину, – вздохнул И.Д.К., – только не
среди тех, кто полагает, что истина давно найдена.
– Всего тебе доброго, – улыбнулся рав.
